Анна Павловская - 5 O’clock и другие традиции Англии
Интересно, но Англия почти что не сохранила своих национальных песен, и, выпив в баре в дружественной компании, англичане поют либо народные шотландские, либо, что осуждается еще больше, американские песни. Шотландские песни, безусловно, являются музыкальным шедевром народного творчества. В Англии действительно столь однозначно выраженного чуда нет. Есть прекрасные детские песенки. Веселые и грустные, очень простые, но какие-то трогательные, популярные еще в 1970-х, они, к сожалению, похоже сегодня стали достоянием истории, а, может, просто ждут своего возрождения.
Некоторые были сознательно убраны как политически некорректные, например веселая песенка следующего содержания: «Тэффи был валлиец, Тэффи был вор, Тэффи пришел ко мне домой и украл кусок мяса. Я пошел домой к Тэффи, его дома не оказалось, Тэффи пошел ко мне домой и украл мозговую косточку» (Taffy was a Welshman, Taffy was a thief, Taffy came to my house And he stole a piece of beef. I went to Taffy’s house, Taffy wasn’t at home, Taffy came to my house And he stole a marrow bone). Много сейчас выпускают средневековой английской музыки, приятной и хорошо гармонирующей с зелеными пейзажами. Есть и танцевальные народные мелодии, которые бодрят, хотя и несколько однообразны.
Рыцарь, участвующий в состязании в замке Садлей
Вернемся к теме английского патриотизма и пресловутой английской ксенофобии. На самом деле никакой особенной неприязни у англичан к иностранцам не было и нет. Правда, в их культуре нет свойственного многим другим народам подчеркнуто внимательного или порой даже подобострастного отношения к гостям из-за границы, они относятся к приезжим во многом также как к соотечественникам, вежливо, внимательно, с готовностью помочь, но без излишней задушевности и заискивания. Их ксенофобия – это скорее способ национальной самоидентификации, попытка выжить и сохраниться в современных условиях. Английский патриотизм сегодня в значительной степени действительно держится на противодействии мировым объединительным тенденциям, как противопоставление европеизации, глобализации, американизации и пр. Попытка остаться самими собой – вот что такое современный английский патриотизм и печально знаменитая ксенофобия.
В последние годы под напором внешних обстоятельств, все более активно настаивающих на подчинении Англии общеевропейским требованиям, этот самый патриотизм стал набирать силу. К числу активно патриотических, хотя эта активность и напористость, как ни парадоксально, и идут вразрез с английской традицией, относится, например, интересный журнал «Эта Англия» (“This England”), выходящий четыре раза в год и предназначенный, если верить рекламе «всем тем, кто любит этот зеленый и благой край» (слова из церковного гимна, часто вспоминаемого современными патриотами).
Самый большой интерес представляют собой передовицы, обращения редактора к читателю, поскольку остальная информация носит сентиментально-историко-культурный характер: о цветах и садах, о старых английских гостиницах, о старых почтовых ящиках, которых становится все меньше, конечно же об охоте и рыбалке. Статьи редактора формулируют главные идеи журнала. Он не перестает сожалеть об уходе и тихом отмирании старых добрых английских традиций и привычек, о разорении ферм и фермеров, об умирании традиционных рыбацких деревушек, о проникновении современных космополитичных привычек в самое сердце родной страны – провинцию. И, конечно, указывает на главное мировое зло, угрожающее родной и любимой, и такой милой и патриархальной, по мнению редактора, стране – европейское сообщество и тех непорядочных соотечественников, которые из корысти или подлости идут на соглашательство с ним. Одна радость за несколько лет – всеобщее празднование юбилея королевы в 2002 году, показавшее национальную преданность монархии, ту преданность, в которой многие уже стали сомневаться. Редакционные статьи журнала являются квинтэссенция той Англии, которую мы представляем только по анекдотам.
Вот некоторые конкретные образчики журнальных сентенций. О рыбной ловле, приходящей в упадок в Англии, конечно же по вине врагов рода английского. Невинное поедание самого, пожалуй, традиционного английского блюда – “fish and chips” (жареная рыба с картошкой) – должно напомнить читателю о том, что «эта треска была скорее всего поймана испанской командой, которая проплыла тысячи миль от родного порта на север, чтобы в британских водах забрать полагающуюся им по решению европейского сообщества долю морского урожая». Бедные же английские рыбаки этим же сообществом лишены права ловли собственной рыбы, кроме определенных дней в году, сидят кусают локти. «”Мануэль”, – подчеркивает редактор, – и его амигос, должно быть, уже животики надорвали». (весна, 2003 г.).
А вот Рождество 2002 г.: сентиментально-трогательная картинка на обложке изображает семейную идиллию. Сельский дом, босоногий мальчик в пижамке смотрит на огонь в камине, мечтая о подарках, которые ему принесет завтра Санта Клаус. Его мама сидит рядом, на коленях уютно устроилась кошка, а в руке дымится кружка, видимо, горячего какао, которое ее чадо выпьет перед тем, как идти в постель. Умиленный редактор, вспомнив свое предвоенное еще детство, с грустью вздыхает: «Эта сцена столь типичная для нашего невинного английского вчера, и столь уже редкая сегодня, если она вообще еще возможна где-нибудь в этом постоянно меняющемся, все возрастающе вульгарном мире, где царствует телевидение».
Все эти высказывания, скорее наивные и трогательные, чем злые и агрессивные (да и кому из пожилых людей не свойственно вспоминать о старых добрых временах, когда и солнце светило ярче, и трава была зеленее, и люди добрее, да и сам моложе), интересны в то же время с точки зрения национальных ценностей, живых еще где-то в глубине «этой Англии». Они сами по себе хороший ответ тем, кто говорит сегодня о слиянии национальных культур и характеров под воздействием объединительных глобальных сил. Да, унификация жизни действительно заметна, но в каждом обществе живо и сопротивление ей, желание сохранить свое национальное своеобразие. И англичане довольно активны в своем сопротивлении.
Существуют в современной Англии и специальные патриотические общества. Главным среди обществ подобного рода считается Королевское общество святого Георгия. Оно официально было организовано в Англии в 1894 году, хотя действовало еще с конца XVIII века в английских колониях – Америке, Австралии, Новой Зеландии, Канаде. Первоначальная цель его была помогать англичанам, живущим в колониях, в том числе и материально, если требовались, например, деньги для возвращения на родину. Среди его президентов было несколько выдающихся личностей, включая Р. Киплинга, а уж в вице-президентах ходили многие знаменитости от У. Черчилля до М. Тэтчер. Общество с момента основания находилось под патронажем царствующего монарха, соответственно сейчас ему покровительствует Елизавета II. Святой Георгий, почитающийся многими церквями и странами, в том числе уже много веков и Россией, считается покровителем Англии, от него на британском флаге красный крест на белом фоне.
Деревенский дом
Вполне практичные первоначальные цели ушли в прошлое, и сегодня Общество считает себя в большей степени хранителем моральных устоев английского общества. Вот какими словами начинается информация об обществе на Интернет-сайте: «Вы англичанин? Вы гордитесь своей Страной и ее славной историей и наследием? Тогда почему бы вам не вступить в Королевское общество святого Георгия? Членство открыто для всех, кто разделяет нашу любовь к Англии и всему английскому. Вы можете принять активное участие в нашей миссии по сохранению Англии и укреплению морали и стабильности в нашей повседневной жизни».
Информационное письмо напоминает о заслугах и победах Англии, сетуя о том, как легко все это забывается, а одновременно уходят из общества лучшие черты английского характера – «хорошие манеры, деловая этика, доверие и честность», а также самоуважение и уважение к другим народам (идеалом, конечно, являются колониальные отношения в эпоху Британской империи). Вот шотландцы и ирландцы отстаивают свою независимость, а мы что, хуже? И так все разобрали, ничего не осталось – таков основной смысл призывов. Даже за язык, ставший сегодня языком международного общения, и то обидно: «Другие могут говорить и читать по-английски – более или менее, – но это наш язык – не их. Он был создан англичанами в Англии и остается нашим достоянием, как бы широко его не изучали и не использовали сегодня».
Правда, когда дело доходит до конкретных действий по восстановлению справедливости и отбиранию у мирового сообщества английского языка (кстати, не придется ли англичанам тогда самим заняться изучением иностранных языков, чего они не очень любят), текст становится совсем невнятным. Единственное, что точно удалось понять, так это то, что «англичане любят собираться вместе, где бы они не находились, и праздновать различные даты английской истории». Поэтому члены Общества регулярно что-то празднуют, собираясь «на ланчи и банкеты», видимо, в зависимости от важности события, чтобы съесть «наши сосиски с пюре» и «пообщаться с единомышленниками». Так отчетливо видятся члены Общества, собравшиеся где-нибудь в Ковентри отмечать Трафальгарскую битву или битву при Ватерлоо, поедающие сосиски с пюре и с серьезнейшим видом сетующие на упадок морали в обществе и нежелание молодежи отстаивать великие английские ценности.
